Проникновение сионизма в ссср; дело врачей. Знаменитое дело врачей В каком году было дело врачей

Сионистские организации восстановили свою деятельность и в СССР после Второй мировой войны. Не все в нашей стране приветствовали изменение соотношения сил на мировой арене.

Еще в годы войны в Советском Союзе был создан Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), руководителем которого стал известный сионист С. Михоэлс. Главной целью ЕАК являлось установление контактов с международными еврейскими организациями, фактически сотрудничество с сионизмом. В результате в работе этой организации основное место занимала не борьба с фашизмом, а установление солидарных связей советских евреев с сионистскими вождями...

ЕАК и его активисты, в частности И. Эренбург, С. Михоэлс, В. Гроссман, стали деятельными творцами мифа о «холокосте», якобы гибели 6 млн. евреев, мифа, призванного представить, что именно еврейский народ больше всех других пострадал во Второй мировой войне и за это остальные народы обязаны испытывать чувство вины, каяться и платить возмещение. В то же время создатели мифа о «холокосте» во много раз преуменьшили жертвы русского народа.

В «Энциклопедии холокоста», например, сообщается, что в германских лагерях было убито 3 млн. евреев, а также «десятки тысяч цыган и советских военнопленных». Эти данные, распространяемые сионистской пропагандой, совершенно не соответствуют действительности. На самом деле число только советских военнопленных, погибших в немецких лагерях до 1944 года, составляло около 3,3 млн. человек. Действительное же число евреев, погибших в войну, составляет около 500 тыс., из них на советских евреев приходится около 200 тыс. Конечно, и это число погибших очень велико и вызывает глубокое соболезнование. Однако по сравнению с 22 млн. погибших русских (включая малороссов и белорусов) оно в 44 раза меньше...

«Пятая колонна» в СССР активизировала свою деятельность и в форме космополитизма — идеологии, проповедующей отказ от национальных традиций и культуры, патриотизма, отрицающей государственный и национальный суверенитет.

На исходе жизни Л. Каганович заявил в своем интервью: «Евреи постоянно мутят воду и постоянно баламутят народ. Вот и сегодня, в дни крушения государства, они в первых рядах застрельщиков беспорядков... Когда война кончилась, они забыли, кто их спас от гитлеровского уничтожения... Мы повели наступление на космополитизм и, прежде всего, нанесли удар по еврейской интеллигенции, как его главной носительнице».

28 января 1946 г. в газете «Правда» была опубликована статья — «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», а 30 января 1946 г в «Культуре и жизни» — «На чуждых позициях (о происках антипатриотической группы театральных критиков, положивших начало широкой и долгой кампании против «космополитов)».

Осенью 1948 года Сталин понял огромные масштабы сионистского подполья в СССР, угрожающего самим основам государства. В условиях «холодной войны», которую западный мир вел против России, еврейские националистические организации, ненавидевшие русских и симпатизировавшие Америке, действительно представляли собой «пятую колонну» Запада, готовую ударить в спину русского народа. По указанию Сталина МГБ начинает операцию по ликвидации сионистского подполья в СССР. Зимой 1948/49 года производятся аресты многих еврейских националистов, действовавших, как правило, под крышей разных гуманитарных организаций.

13 января 1949 года Г.М. Маленков вызвал к себе С.А. Лозовского и потребовал объяснения по поводу письма Сталину, направленного руководством ЕАК, о создании в Крыму еврейской республики. Осенью того же года Лозовского арестовали. За 1948—1952 годы по делу Еврейского антифашистского комитета было арестовано свыше 100 человек, 10 из них приговорены к расстрелу, 20 — к 25 годам исправительно-трудовых лагерей. В тюрьме оказались руководители подпольной синагоги в Сталин-ске, сионистской организации московского автомобильного завода и других подпольных заведений. Специальным закрытым постановлением ликвидировались ставшие очагами сионистской идеологии еврейские театры в Москве, Киеве, Минске и Черновцах. Некоторое число активистов еврейского националистического движения уволили с работы.

Однако по сравнению с действительным числом участников сионистского движения масштабы репрессий были незначительны — сказывалось то, что большинство еврейских националистов имело высокопоставленных покровителей в правительстве и госаппарате. В высших эшелонах власти никто, кроме жены Молотова — П. Жемчужиной — не пострадал, да и она отделалась только ссылкой.

Что касается ЕАК, то его председателю Михоэлсу, неформальному лидеру советского еврейства, пришлось распрощаться с иллюзиями о возможности повлиять на кремлевскую национальную политику посредством родственников Сталина (имелся в виду в первую очередь зять Сталина Григорий Морозов). Тем не менее, Михоэлс продолжал собирать личные сведения о вожде. Михоэлс, по данным МГБ, «проявлял повышенный интерес к личной жизни главы советского правительства», а руководство ЕАК «по заданию американской разведки добывало сведения о жизни И. Сталина и его семьи».

Вскоре состоялся суд на лидерами ЕАК. Подсудимые обвинялись в связях с еврейскими националистическими организациями Америки в отправках в эти организации информации об экономике СССР; в том, что поставили вопрос о заселении Крыма евреями и создании там еврейской республики. 13 подсудимым был вынесен смертный приговор.

В связи с тем, что в исторической литературе до сих пор муссируется версия о невиновности членов ЕАК и о вполне мирных намерениях этих и прочих сионистов, напомним следующие факты.

1951 год. Иерусалим. 23 конгресс ВСО. Сионисты всего мира, выражая живейшее удовлетворение, празднуют свою победу, стоящую над всеми остальными мировыми победами. Базельская программа первого конгресса ВСО, выраженная ранее в сионских протоколах, считается в основном выполненной. Остались вопросы объявления об этом миру, т.е. постановка перед свершившимся фактом, благо главы государств и их правительства об этом не имеют и не должны иметь ни малейшего представления. С учетом сложившейся ситуации в мире принимается новая программа. Ее основные пункты:

1. Израиль требует статуса ВСО как представителя еврейского народа

2. Утверждается мировая исключительность евреев и их единения вокруг «исторической родины» Erez Israel (земли обетованной).

3. Принят курс на объявление сверхнации — первой в мире сверхдержавы — Великого Израиля.

А в конце 70-х годов группе мусульман-ханофитов удалось проникнуть в штаб-квартиру ложи Бнай Брит, где было отснято около 3 км микрофильмов важнейших стратегических документов сионизма. Среди прочих там были следующие сведения, касающиеся СССР:

— продолжение тактики откалывания СССР по периферии в сочетании с тактикой «суживающейся мишени» внутри СССР;

— продолжение дестабилизации экономики СССР всеми путями: навязывание диспропорции, увод усилий в ненужном направлении, создание ненужных научных и хозяйственных разработок, создание экономической неразберихи и хаоса в стране;

— продолжение захвата лучших позиций в государстве, создание ореола еврейской значимости на захваченных позициях;

— продолжение перекачки прибавочного продукта СССР в Израиль и центры сионизма любыми возможными путями;

— продолжение психообработки масс;

— усиление дискредитации идей мыслящих русских, в особенности касательно духовных вопросов;

— вербовка масонов — и т.д.

Выводы представляем сделать самому читателю...

* * *

Новая волна репрессий в отношении активистов сионистского подполья в СССР ожидалась в связи с так называемым делом врачей. Дело это имело под собой серьезное основание в загадочной смерти ближайшего соратника Сталина А.А. Жданова.

Электрокардиограмма Жданова констатировала инфаркт миокарда. Однако кремлевские врачи упорно настаивали на диагнозе «функциональное расстройство на почве склероза и гипертонической болезни». И вместо того чтобы лечить больного от инфаркта, лечили его от гипертонии, став, таким образом, виновниками его смерти.

31 августа 1948 года Жданов умер. Уход его изменил соотношение сил в политическом руководстве в пользу сионистского подполья. Однако заведующая кабинетом электрокардиографии кремлевской больницы Л.Ф. Тимашук, имевшая непосредственное отношение к лечению Жданова, открыто обвинила руководство больницы в неправильном лечении и смерти Жданова, написав об этом Сталину.

Еврейские врачи кремлевской больницы стали преследовать Тимашук, заставляя отказаться от сделанного ею правильного диагноза, а когда это не получилось, уволили ее.

В 1952 году, отталкиваясь от диагноза Тимашук, следственные органы под руководством М.Д. Рюмина выявили серьезные нарушения в организации лечения членов правительства и других лиц, принадлежавших к высшим эшелонам власти. В январе 1953 года в советских газетах было опубликовано сообщение ТАСС, ставшее важным документом эпохи.

Некоторое время тому назад органами Государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза.

В числе участников этой террористической группы оказались: профессор Вовси М.С., врач-терапевт; профессор Виноградов В.Н., врач-терапевт; профессор Коган М.Б., врач-терапевт; профессор Коган Б.Б., врач-терапевт; профессор Егоров П.И., врач-терапевт; профессор Фельдман А.И., врач-отоларинголог; профессор Этингер Я.Г., врач-терапевт; профессор Гринштейн A.M., врач-невропатолог; Майоров A.M., врач-терапевт.

Документальными данными, исследованиями, заключениями медицинских экспертов и признаниями арестованных установлено, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье.

Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовавшие действительному характеру их заболеваний, а затем неправильным лечением губили их.

Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища А.А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища А.А. Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь товарища М.А. Щербакова, неправильно применяли при его лечении сильнодействующие лекарственные средства, установили пагубный для него режим и довели его таким путем до смерти.

Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из строя маршала Василевского A.M., маршала Говорова Л.А., маршала Конева И.С., генерала армии Штеменко СМ., адмирала Левченко Г.И. и других, однако арест расстроил их злодейские планы, и преступникам не удалось добиться своей цели. Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, состояли в наемных агентах у иностранной разведки.

Большинство участников террористической группы (Вовси М.С., Коган Б.Б., Фельдман А.И. Гринштейн A.M., Этингер Я.Г. и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом же деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую, террористическую подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шиммелио-вича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов В.Н., Коган М.Б., Егоров П.И.) оказались давнишними агентами английской разведки. Следствие будет закончено в ближайшее время».

В такой обстановке в среде близкого к кругам еврейства было составлено коллективное письмо в редакцию газеты «Правда», в котором «кремлевские евреи» решительно отмежевывались от своих соплеменников — врачей, обвиненных в участии в антиправительственном заговоре. Письмо подписали десятки известных еврейских общественных деятелей, в том числе литератор Д. Заславский, историк И. Минц, философ М. Митин, генерал Д. Драгунский, композитор М. Блантер, писатель В. Гроссман.

Кроме этого письма существовало и другое, которое составил И. Эренбург, предназначенное лично Сталину. В этом письме еврейский писатель пошел еще дальше, чем вышеупомянутые «кремлевские евреи», и требовал у советского правительства как можно строже наказать «врачей-убийц», опозоривших еврейский народ. Эренбург и другие подписанты этого письма вернопод-даннически просили Сталина о «милости» — депортировать всех евреев из Москвы и других городов в Биробиджан, с тем чтобы спасти их от справедливого гнева советского народа.

* * *

«Дело врачей» десятилетиями выдается сионистами за образец незаконного, надуманного преследования евреев по национальному признаку. Что же было на самом деле с заявлением врача Кремлевской больницы Л. Ф. Тимошук о внушающих глубокие сомнения действиях медицинских светил, лечивших руководство страны? С амбулаторных карт членов правительства, высших военных чинов сняли 12 копий и разослали их под вымышленными фамилиями, а часть анонимно, врачам Ленинграда, Омска, Киева, Владивостока, Ярославля, Орла, Курска с целью проверки правильности диагноза заболеваний, методов лечения и профилактики.

В результате перекрестного изучения всех проверявшихся амбулаторных карт было установлено, что «имеет место целенаправленная работа по расшатыванию здоровья и обострению имеющихся заболеваний всех пациентов без исключения».

Наблюдалось явное расхождение данных объективного обследования пациентов и поставленных диагнозов, которые не соответствовали ни характеру, ни остроте заболеваний. В ходе расследования выявлены «факты неправильного назначения лекарственных препаратов для данного больного, что имело очень тяжелые последствия для последнего, который одновременно подвергался длительному психологическому воздействию с целью подавления потенциала сопротивляемости организма». Жертвами лечащего персонала Кремлевской больницы стали Димитров, Готвальд, Жданов, Щербаков...

Но даже при наличии, казалось бы, неопровержимых свидетельств преступления следствие по так называемому «делу врачей» явно буксовало. Умышленно и усиленно затягивалось, всячески тормозилось.

В начале января 1953 года Сталин взял под личный контроль расследование преступлений кремлевских врачей-вредителей еврейской национальности. А в последний день февраля 1953 года он вызвал в Кремль Хрущева, Маленкова, Берию и Булганина. После беседы Сталин предложил поехать на Ближнюю дачу поужинать. Сталин был в хорошем расположении духа и много шутил. Разошлись гости около 6 часов утра 1 марта.

Через какое-то время после ухода «соратников» Сталин упал без сознания и пролежал без медицинской помощи 12—14 часов. Когда прибыли врачи, состояние больного было безнадежным, и, не приходя в сознание, он умер вечером 5 марта.

Смерть при таких обстоятельствах сразу же породила много толков о том, что Сталин стал жертвой заговора. «Я тоже держусь такого мнения, — говорил Молотов, — что Сталин умер не своей смертью. Ничем особенно не болел. Работал все время... Живой был, и очень». И другие соратники Иосифа Виссарионовича были уверены, что Сталин умер не от болезней, а погиб в результате преднамеренных воздействий.

В заключении консилиума врачей зафиксировано, что в последние часы жизни у Сталина появилась кровавая рвота. Причиной кровавой рвоты консилиум считает сосудисто-трофическое повреждение слизистой оболочки желудка. Но такие симптомы характерны при отравлении, и можно предполагать, что Сталин был преднамеренно умерщвлен все теми же силами, которые боролись за свержение Советской власти. То была третья контрреволюция, цели которой найдут отражение в деятельности Н. С. Хрущева в сфере политики, идеологии и экономики...

Напомним, что после опубликования коммюнике о «деле врачей» Сталин прожил всего 51 день. А когда он внезапно скончался, «дело врачей» моментально объявили интригой карьеристов и вредителей, проникших в систему МГБ СССР. Министерство было ликвидировано. Л. Ф. Тимашук погибла под колесами автомобиля. Начальника следственной части по особо важным делам МГБ Рюмина и его помощников, проводивших расследование, тотчас расстреляли.

Освобождение из-под стражи и бессудебное оправдание врачей были восприняты старшим поколением советских евреев как повторение «пуримского чуда»; Сталин сгинул именно в день Пурим, когда Эсфирь спасла евреев Персии от Амана.

Уже 3 апреля 1953 года все уцелевшие обвиняемые были освобождены. Через день о том объявлено всенародно...

Из книги В. Дрожжина „Ликвидация СССР и сионизм”

Январь 2013

События, о которых мы сегодня хотим рассказать, – недавнее наше прошлое; история, которая произошла в уже исчезнувшей с карты мира огромной стране под названием СССР и стала частью истории еврейского этноса, вместе с другими народами проживавшего на 1/6 (так раньше с гордостью говорили) части суши планеты Земля.
Надеемся, что этот материал освежит память тех наших сограждан, которые все еще тоскуют по тем временам…

***
Шестьдесят лет назад, 13 января 1953 года, все центральные газеты Советского Союза опубликовали экстренное сообщение ТАСС: «Арест группы врачей-вредителей». В сообщении, в частности, говорилось:
«Некоторое время тому назад органами государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза». Далее перечислялись имена девяти арестованных, и сообщалось: следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно подрывали здоровье последних, ставили им неправильные диагнозы, не соответствующие действительному характеру их заболеваний, а затем неправильным лечением губили их. Сообщалось и о том, что врачи-преступники признались, что они воспользовались болезнью члена Политбюро ЦК ВКП (б) товарища Жданова, неправильно диагностировав его заболевание, скрыв имеющийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили его. И далее:
«Следствием установлено, что преступники сократили жизнь товарища А.С. Щербакова (Кандидат в члены Политбюро ВКП (б)), неправильно применяли при его лечении сильнодействующие средства, установив пагубный для него режим, и довели его таким путем до смерти. Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны (перечисляются фамилии маршалов), однако арест расстроил их злодейские планы, и преступникам не удалось добиться своей цели. Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки, – состояли в наемных агентах у иностранной разведки».
В этом месте мы должны сделать паузу и сообщить читателю, что шестеро из девяти арестованных врачей, названных в сообщении ТАСС, были евреями. То, что в списке обвиняемых было несколько русских фамилий, должно было, по замыслу организаторов этого иезуитского дела, свидетельствовать только об «объективности» следствия, а значит – и о достоверности «дела врачей»…
Почему я употребил слово «иезуитского»? Да потому, что дело «врачей-убийц» стало заключительным действом – апофеозом политики государственного антисемитизма, проводившейся в СССР сталинским тоталитарным режимом и не прекратившейся даже после катастрофы еврейского народа 1941-1945 гг. Эта политика имела целью устранение так называемого «еврейского влияния» на социально-политическую и культурную жизнь страны. Кто-то может не согласиться с этим моим утверждением, поэтому напомню для забывчивых о трех предшествующих «делу врачей» послевоенных антиеврейских кампаниях: Дело «Безродных космополитов» (1947 г.), Дело «Театральных критиков» (1949 г..) и «Дело Еврейского антифашистского комитета» (1952 г.), в ходе которого были расстреляны выдающиеся деятели еврейской культуры в СССР. Здесь нужно заметить, что во время борьбы против «безродных космополитов» и «театральных критиков» слово «еврей» почти не упоминалось. И в августе 1952 года газеты ничего не сообщили о расстреле ведущих деятелей еврейской культуры в СССР, а информация о процессе по «Делу Еврейского антифашистского комитета» оставалась закрытой в СССР еще долгие годы после смерти тирана.

Но в январе 1953 года шельмование евреев становится открытым. Достаточно было обратить внимание на стиль сообщения ТАСС «Арест группы врачей-вредителей», его содержание и угрозы, напоминающие разоблачение «врагов народа» в предвоенные годы, чтобы гражданам стало понятно: дана команда «Фас!»…
Вот заключительный абзац статьи:
«Большинство участников террористической группы (Вовси М.С., Коган Б.Б., Фельдман А.И., Гринштейн А.М., Этингер Я.Г. и другие) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом же деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую, террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса… Следствие будет закончено в ближайшее время».
Обратите внимание, как уверенно сообщает ТАСС: «Следствие будет закончено в ближайшее время». Конечно, уверенно, ведь фабрикация «дела врачей» на самом деле началась задолго до описываемых нами событий января 1953-го.
***
Еще в 1948 году в МГБ поступило письмо врача кремлевской больницы Лидии Тимащук, которая сообщала о неправильном лечении члена Политбюро ЦК ВКП (б) А.А.Жданова. В письме сообщалось, что после снятия электрокардиограммы Тимащук установила у больного инфаркт миокарда, но именитые профессора Егоров, Виноградов, Василенко и Майоров якобы не только отклонили ее диагноз и рекомендации (Тимащук настаивала «на соблюдении строжайшего режима для Андрея Александровича»), но и заставили переписать диагноз в соответствии с собственными выводами. Более того, они разрешили Жданову вставать с постели, гулять по парку и смотреть кинофильмы, в результате чего Жданов, по мнению Тимащук, через несколько дней и умер. Письмо Тимащук попало на стол к Сталину, однако он тогда не придал особого значения содержащейся в нем информации и распорядился отправить письмо в архив. Следует обратить внимание и на то, что в письме Тимащук фигурировали исключительно русские и украинские фамилии: Виноградов, Егоров, Василенко, Майоров. Но в МГБ, разрабатывая через четыре года тему «убийц в белых халатах» (без сомнения – по указке вождя), к русским врачам добавили и евреев. А настоящие фигуранты того злополучного письма вскоре и сами были превращены народной молвой в «скрытых евреев».
Для обоснования своих утверждений и особенно – роли «вождя», хочу обратиться к документам-свидетельствам.
Вот что писал в своей статье «Ему везде мерещился враждебный сионизм» видный советский политический и общественный деятель член Политбюро и Секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев:
«После Отечественной войны антисемитизм становится практически государственной политикой. Заместитель министра госбезопасности М.Рюмин заявил, что с конца 1947 года в работе его ведомства «начала отчетливо проявляться тенденция рассматривать лиц еврейской национальности потенциальными врагами Советского государства»». Далее Яковлев пишет: «Крупнейшей антисемитской провокацией было «дело врачей». Травля врачей-евреев началась вскоре после войны. Устраивались бесконечные проверки по анонимным письмам. Проверки заканчивались арестами. В 1950 году были приняты два постановления ЦК с требованием ужесточить чистки евреев в медицинских учреждениях. После письма в МГБ Л. Тимащук (рядовой врач Кремлевской больницы) начались преследования медицинских светил, привлекавшихся к лечению высших правителей. Упорно искали доказательства, чтобы обвинить врачей в «преступных методах лечения» с целью «умерщвления видных деятелей партии и государства». Среди арестованных были люди разных национальностей – русские, украинцы, евреи. Всех объявили участниками сионистского заговора. Следователи не могли найти документальных материалов о существовании заговора врачей и их шпионской деятельности. Тогда осенью 1952 года следствие взял в свои руки Сталин. Он лично установил сроки подготовки открытого процесса. По его распоряжению людей – далеко не молодых и слабых здоровьем – подвергли чудовищным пыткам и истязаниям. Сталин сам определял, какие пытки и к какому арестованному нужно применить, чтобы добиться «признательных показаний». Сам проверял, насколько точно выполнены его распоряжения на этот счет».
***

Так 60 лет назад в СССР начала разворачиваться грандиозная антисемитская кампания, охватившая в короткие сроки всю страну. Сразу после сообщения ТАСС, 14 января 1953 года на окраине Киева появилась рукописная листовка: «Объявление!!! Изгнание жидов!… Гоните их в шею, чтобы не пахло иным духом на нашей земле…». Затем в Киеве были обнаружены и новые листовки. Вот тексты некоторых из них: «Евреи! Вон с Украины!», «Бейте жидовских шпионов!»…
По всей стране начались массовые увольнения врачей-евреев с работы. Многие врачи и фармацевты стали жертвами подозрительности со стороны больных. Ведь «врач-злодей» мог оказаться в любом лечебном учреждении и навредить здоровью, а то и погубить больного. Возникали невероятные слухи о врачебных преступлениях, которые приписывали врачам-евреям; говорили, что они заражали пациентов туберкулезом и сифилисом, прерывали беременность у женщин, умерщвляли новорожденных младенцев, подсовывали в аптеках «ядовитые порошки»… Население страны жило в атмосфере страха и опасений за свою жизнь и жизнь своих родных и близких. И реакция людей соответствовала этой атмосфере.
Вот только несколько выдержек из писем «бдительных» советских граждан.
Кемеровская область: «Надо написать письмо товарищу Сталину, чтобы ни одного еврея-врача не допускал и близко к Кремлю…».
Киев: «Евреи залечили моего мужа и отправили на тот свет только потому, что он был членом партии…».
Львов: «Советский народ проклинает этих выродков и требует самого сурового наказания…».
Обратимся снова к статье А.Н. Яковлева.
«Кандидат в члены президиума ЦК КПСС Малышев, присутствовавший на первом после XIX съезда КПСС заседании, – пишет Яковлев, – записал в свой дневник некоторые высказывания Сталина в ходе заседания. Вот они: «Любой еврей – националист, это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США. Они считают себя обязанными американцам. Среди врачей много евреев-националистов»». И далее Яковлев сообщает: «В феврале 1953 года началась подготовка к депортации евреев из Москвы и крупных промышленных центров в восточные районы страны. Дело планировали организовать так, чтобы группа евреев инициативно подготовила письмо правительству с просьбой о депортации евреев, дабы спасти их от гнева советских людей, вызванного «делом врачей».
Тем, для кого это утверждение бывшего члена Политбюро ЦК КПСС не является убедительным, приведу свидетельство человека из «другого лагеря» – ярого антикоммуниста, человека отнюдь не отличавшегося любовью к евреям, русского писателя и публициста, общественного и политического деятеля Александра Солженицына. Вот что он пишет в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ»:
«Сталин собирался устроить большое еврейское избиение. Замысел Сталина был такой: в начале марта «врачей-убийц» должны были на Красной площади повесить. Всколыхнутые патриоты (под руководством инструкторов) должны были кинуться в еврейский погром. И тогда правительство, великодушно спасая евреев от народного гнева, в ту же ночь выселяло их на Дальний Восток и в Сибирь (где бараки уже готовились)».
В своей книге «Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине», написанной в 1979 году, уже через много лет после смерти Сталина, (опубликована в 1988 г.) известный писатель, поэт и общественный деятель Константин Симонов пишет:
«Мне, например, в его (Сталина) антисемитизм верить не хотелось: это не совпадало с моими представлениями о нем, со всем тем, что я читал у него, и вообще казалось чем-то нелепым, несовместимым с личностью человека, оказавшегося во главе мирового коммунистического движения».
Ответ на вопрос, так волновавший не только одного Симонова, был ли Сталин антисемитом, наверное, лучше всего мы получим из того, что об этой его «болезни» писала его собственная дочь Светлана Аллилуева:
«В 1939 году, в период учебы в академии Яков Джугашвили женился на прехорошенькой женщине, оставленной мужем. Юля была еврейкой. И это взволновало отца. Правда, в те годы он еще не высказывал свою ненависть к евреям так ясно, это началось у него позже, после войны, но в душе он никогда не питал к ним симпатии».
Ну, а Симонов в своей книге продолжает мучаться:
«Среди этих врачей с еврейскими фамилиями был человек, которого я прекрасно знал лично – профессор Вовси. Он меня лечил во время войны и после нее, будучи главным терапевтом Красной Армии. В виновность его я просто не мог поверить. Да и вообще все это не вызывало веры, казалось чем-то чудовищным, странным. Когда, неделю спустя, появилось сообщение о награждении орденом Ленина врача Лидии Тимащук, которой правительство выражало благодарность за помощь в разоблачении врачей-убийц, вся эта история выглядела еще страшней, еще подозрительней. Накатывалась волна антисемитизма, во многих случаях не чуждая сведению всякого рода личных счетов – недавних и давних. Врачи-убийцы – страшнее, кажется, придумать невозможно. Все, начиная от самой формулировки, было намеренно рассчитано на огромный резонанс, на то, что люди, хоть немного поддавшиеся на это, хоть в какой-то степени этому поверившие, станут людьми со сдвинутыми мозгами… В общем было ощущение, что последствия всего этого могут оказаться поистине невообразимыми. Я мысленно спрашивал себя: что же произошло? Что Сталин? Что, он сознательно обманывал нас тогда, когда говорил совершенно обратное тому, что делалось (тут не приходилось сомневаться) по его прямому указанию и разрешению…».
***
Ранним утром 1 марта 1953 года Сталина разбил паралич, а 5 марта всесильный диктатор умер.
Будем откровенны – именно эта смерть спасла евреев Советского Союза от готовящейся расправы.
К слову сказать, в тот день 1 марта 1953 года наступил большой еврейский праздник Пурим, установленный нашими мудрецами в память о чудесном избавлении еврейского народа от попытки физического уничтожения евреев в Персидской империи 2500 лет назад. Удивительно, но в те далекие времена в столице Персидской империи, как сообщает Библия, так же, как и в мартовские дни 1953-го в столице Советской империи, готовились виселицы для евреев. И в марте 1953-го очередной ненавистник евреев лежал поверженным именно в праздник Пурим – так же, как в это же время и в эти же дни, но только на 2500 лет раньше был повержен замысливший погубить весь еврейский народ персидский министр Аман…
Не будем останавливаться на том, какую реакцию вызвала в стране смерть Сталина, что писали тогда советские газеты и как искренне горевали (!) простые советские граждане… Преемники же Сталина сразу же попытались быстро отмежеваться от деяний Сталина и прежде всего – от своей причастности к «делу врачей».
1 апреля 1953 года Л.Берия доложил руководителям страны о «фальсификации «дела врачей» и предложил «арестованных врачей и членов их семей полностью реабилитировать и немедленно из-под стражи освободить».
3 апреля последовало решение Президиума ЦК о «полной реабилитации…».
И уже 4 апреля в 6 часов утра московское радио передало экстренное «Сообщение Министерства внутренних дел СССР». В сообщении говорилось:
«Министерство внутренних дел СССР произвело тщательную проверку всех материалов предварительного следствия и других данных по делу группы врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и террористических действиях в отношении активных деятелей Советского государства. В результате проверки установлено, что привлеченные по этому делу (далее перечисляются фамилии) были арестованы бывшим Министерством государственной безопасности СССР неправильно, без каких-либо законных оснований. Проверка показала, что обвинения, выдвинутые против этих лиц, являются ложными. Установлено, что показания арестованных, якобы подтверждающие выдвинутые против них обвинения, получены работниками следственной части бывшего МГБ путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия». И далее сообщалось: «на основании заключения следственной комиссии, специально выделенной МВД СССР для проверки данного дела, арестованные (перечисляются фамилии) и другие привлеченные по этому делу полностью реабилитированы и из-под стражи освобождены. Лица, виновные в неправильном ведении следствия, арестованы и привлечены к уголовной ответственности».
Наконец-то почти два с половиной миллиона советских евреев смогли если не вздохнуть спокойно, то хотя бы просто перевести дух…
В тот же день это сообщение Министерства внутренних дел СССР опубликовала все та же (опубликовавшая и экстренное сообщение ТАСС от 13 января 1953 года) главная газета страны, печатный орган Политбюро ЦК КПСС газета «Правда». А в самом конце газетной страницы было помещено очень маленькое скромное сообщение:
«Президиум Верховного Совета Союза ССР постановил отменить Указ от 20 января 1953 года о награждении орденом Ленина Тимащук Л.Ф., как неправильный, в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами».
После этих двух официальных сообщений никакие данные или материалы о «деле врачей» в дальнейшем в СССР не публиковались.
После отмены Указа о награждении, Тимащук возвратила орден Ленина государству и … получила заверения, что правительство считает ее «честным советским врачом». Тимащук и дальше до самого своего выхода на пенсию в 1964 году спокойно работала врачом в 4-м Главном управлении Министерства здравоохранения СССР.
***
Прошло совсем немного времени, и летом 1953 года на пленуме ЦК партии уже говорили о том, что публичная реабилитация врачей была сделана «в ущерб интересам нашего государства» (?!!) и произвела на советское общество «тягостное впечатление».
А затем, почти ровно через три года после «дела врачей», в феврале 1956 года состоялся XX съезд КПСС со знаменитым секретным докладом Первого секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущева «О культе личности и его последствиях», в котором Хрущев прямо возложил вину за многочисленные преступления середины 1930-х – начала 1950-х гг. на Сталина и во всеуслышание заявил, что указание об аресте и пытках врачей отдавал лично Сталин. Но в то же время, в своем выступлении Никита Сергеевич ни словом не обмолвился о том, что «дело врачей» носило антисемитский характер, и ухитрился в своей разоблачительной речи вообще не употребить слово «евреи».
Дабы избежать недомолвок, прежде чем поставить точку, мне хочется еще раз обратиться к свидетельствам А.Н. Яковлева:
«После смерти Сталина были прекращены преследования евреев по признаку национальности, однако в партийно-государственной элите продолжал действовать негласный сговор-договор: не допускать евреев во властные структуры на всех уровнях. Кадровые аппараты партии, министерств и ведомств тщательно следили за этим «порядком» под общим контролем КГБ. Правда, в порядке фарисейского прикрытия антисемитской политики в каждом министерстве работало по два еврея как бы для ответа на «каверзный» вопрос: ну, что вы нас обвиняете в антисемитизме – у нас один еврей работает в…. Сложнее обстояло дело в научной сфере. Здесь побеждал голый прагматизм власти, особенно в прикладных военных науках. Поэтому приходилось «терпеть» и евреев»…
Как видим, жизнь евреев огромной страны, как справедливо писали на Западе – страны «за железным занавесом», как, впрочем, и жизнь других народов СССР, и дальше продолжалась в заданном партией русле и под присмотром КГБ.
До перестройки, когда с государственным антисемитизмом в СССР было покончено, оставались еще долгие три десятилетия…

Семен БЕЛЬМАН, специально для «Еврейского обозревателя»

Дело врачей

По сути, «дело врачей» было обыкновенной реакцией советского правительства на групповщину, кумовство и коррупцию еврейской общины. Очень подробно «дело врачей» проанализировал Мухин в своей книге «Убийство Сталина и Берия». Я здесь приведу лишь краткое изложение фактов, найденных мною в Интернете, убрав их эмоциональную окраску.

Еще в записке Абакумова Маленкову от 4 июля 1950 года обращалось внимание на быстрое развитие групповщины, кумовства и коррупции среди врачей еврейской национальности. Руководитель МГБ Абакумов сообщал: «По имеющимся в МГБ СССР данным, в результате нарушения большевистского принципа подбора кадров в клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась обстановка семейственности и групповщины. По этой причине из 43 должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица еврейской национальности, на излечение в клинику попадают, главным образом, евреи. Заместитель директора института питания БЕЛКОВ А.С. по этому вопросу заявил: „Поближе ознакомившись с аппаратом клиники, я увидел, что 75–80 % научных работников составляют лица еврейской национальности. В клинике при заполнении истории болезни исключались графы „национальность“ и „партийность““. Я предложил заместителю директора клиники БЕЛИКОВУ включить эти графы, так как они нужны для статистики. Они были включены, но через пять дней Певзнером снова были аннулированы.

По существующему положению в клинику лечебного питания больные должны поступать по путевкам Министерства здравоохранения СССР и некоторых поликлиник Москвы, а также по тематике института лечебного питания Академии медицинских наук СССР. В действительности в клинику поступают в большинстве своем лица еврейской национальности по тематике института питания, то есть с разрешения директора института Певзнера и заведующего приемным покоем Бременера. Старшая медицинская сестра клиники ГЛАДКЕВИЧ Е.А., ведающая регистрацией больных, заявила: „Характерно отметить, что большинство лечащихся в клинике больных - это евреи. Как правило, они помещаются на лечение с документами за подписью Певзнера, Гордона или Бременера“».

Как видим, речь в записке шла, по сути, о расцвете групповщины на национальной основе, коррупции и кумовства в одном из НИИ медицинского профиля.

Само по себе дело врачей было связано с некомпетентностью докторов, лечивших высокопоставленных деятелей и из-за недостатка медицинской практики часто совершавших серьезные врачебные ошибки. Если кратко, то все началось в 1948 году, когда у лидера ленинградской группы, члена Политбюро, А. Жданова, врачи Лечсанупра не смогли выявить инфаркт миокарда. Клиническая картина была смазана, электрокардиограмма также дала противоречивые результаты. Один врач, Карпай, не нашла признаков инфаркта на электрокардиограмме, другая, Тимашук, посчитала, что инфаркт есть. Консилиум решил, что инфаркта нет. Они направили Жданова в санаторий, вместо того, чтобы прописать строгий постельный режим. Тимашук на всякий случай написала донос, где указала, что у Жданова инфаркт. Как говорят, лучше перебдеть, чем недобдеть. В санатории Жданов умер от инфаркта. Вот тут и начались страдания членов врачебного консилиума. На вскрытии оказалось, что Жданов за несколько дней до этого перенес уже инфаркт. Пришлось Виноградову надавить на другой консилиум, чтобы тот дал такое заключение, которое можно было бы трактовать и так и этак. На 4 года о причинах смерти Жданова забыли.

О его смерти вспомнили после письма старшего следователя следственной части МГБ СССР по особо важным делам подполковника М. Рюмина, переданного Сталину 2 июля 1951 года Г. Маленковым. В письме содержался целый букет серьезных обвинений против министра государственной безопасности В. Абакумова. Одно из них состояло в том, что тот запретил Рюмину, который вел дело арестованного 18 ноября 1950 года бывшего консультанта Лечебно-санитарного управления Кремля (ЛСУК) профессора-терапевта Я. Этингера, расследовать террористическую деятельность последнего, признавшегося, что тот вредительским лечением способствовал в 1945 году смерти секретаря ЦК ВКП(б) А. Щербакова. Более того, Рюмин утверждал, что, получив это показание, Абакумов распорядился содержать подследственного в заведомо опасных для здоровья условиях, чем умышленно довел его до смерти - и тем самым «заглушил дело террориста Этингера, нанеся серьезный ущерб интересам государства».

4 июля 1951 года Рюмин был вызван к Сталину, в кабинете которого в присутствии Молотова, Маленкова, Берии, Булганина состоялось что-то вроде очной ставки с Абакумовым. Тогда же было оформлено решение о создании комиссии Политбюро в составе Маленкова, Берии и заведующего отделом партийных, комсомольских и профсоюзных органов ЦК Игнатьева, а также об отстранении Абакумова от обязанностей министра госбезопасности. А 11 июля по докладу председателя комиссии Маленкова было принято постановление Политбюро «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР», которое через два дня в виде закрытого письма было направлено руководству региональных органов партии и госбезопасности.

Интересно, что после смерти Сталина Игнатьев заявил, что при назначении его 9 августа на должность министра государственной безопасности (вместо арестованного Абакумова) вождь будто бы потребовал принятия «решительных мер по вскрытию группы врачей-террористов, в существовании которой давно убежден». Данное свидетельство может быть не чем иным, как попыткой Игнатьева прикрыть свою некомпетентность.

К тому времени уже несколько месяцев проводились интенсивные допросы еще одного действующего лица этой тюремно-следственной драмы - врача С. Е. Карпай, арестованной 16 июля как «скрытой террористки».

Будучи до 1950 года заведующей кабинетом функциональной диагностики Кремлевской больницы, она в 1944–1945 годах средствами электрокардиографии контролировала сердечную деятельность Щербакова и Жданова и допустила профессиональную ошибку. Карпай решительно отрицала инкриминировавшееся ей «заведомо неправильное диагностирование заболевания», но тут всплыло бдящее письмо Тимашук. К делу присоединили смерть Жданова.

В конце сентября 1952 года Игнатьев представил Сталину обобщенную справку Рюмина о результатах допросов арестованных медиков, медицинских экспертиз и т. д., где утверждалось, что кремлевские врачи намеренно умертвили Щербакова и Жданова. Начались аресты. Под стражу взяли докторов Г. И. Майорова и А. Н. Федорова, а также профессора А. А. Бусалова, руководившего Лечсанупром Кремля до 1947 года. 18 октября 1952 года арестовали профессора П. И. Егорова, за полтора месяца до этого смещенного с поста начальника Лечсанупра Кремля. Одновременно арестовали и его жену Е. Я. Егорову, которая дала показания на мужа.

Обратим внимание, в списке арестованных мало евреев. Крайне маловероятно, чтобы Сталин заставлял Игнатьева бороться с евреями-врачами, а тот арестовывал русских. В ноябре были арестованы профессора В. Н. Виноградов, В. Х. Василенко, М. С. Вовси, Б. Б. Коган. А в декабре - профессора А. М. Гринштейн, А. И. Фельдман, Я. С. Темкин. Обратите внимание, врачи евреи появляются только в самом конце…

Профессор Виноградов во время допроса он показал следующее: «5 июля 1948 года электрокардиограммы, снятые врачом КАРПАЙ, не были типичными для инфаркта миокарда, в связи с чем я, ЕГОРОВ, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВ и КАРПАЙ, после обсуждения между собой, приняли решение инфаркт миокарда не диагностировать. Не буду скрывать, что главная вина за это ложится на меня, так как в определении характера болезни А. А. Жданова мне принадлежало решающее слово.

ВОПРОС: Врач ТИМАШУК, снимавшая у товарища Жданова А. А. электрокардиограммы после КАРПАЙ, сигнализировала вам, что у больного инфаркт миокарда и вы своим лечением наносите ему непоправимый вред?

ОТВЕТ: Такой сигнал был.

ВОПРОС: Как вы поступили?

ОТВЕТ: Мы не послушали ТИМАШУК.

ВОПРОС: Больше того, вы постарались ее дискредитировать?

ОТВЕТ: Признаю.

…Мне сказать в оправдание нечего. Эти факты изобличают неопровержимо. Но тем не менее я все-таки настаиваю, что лично в моих действиях нет злого умысла. Было так. 25 июля, недооценив электрокардиографические данные, я совершил медицинскую ошибку. 28 августа, когда вторично электрокардиограммы, снятые врачом ТИМАШУК, подтвердили, что у А. А. Жданова инфаркт миокарда, а 29 августа с больным случился второй сердечный приступ, я понял, что моя ошибка привела к неправильному лечению А. А. Жданова и грозит больному трагическими последствиями. Начиная с этого момента, я стал делать все для того, чтобы скрыть свою ошибку, выгородить себя и принимавших участие в лечении А. А. Жданова ЕГОРОВА, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВА и КАРПАЙ, для которых не было секретом, что мы все виновны в преждевременной смерти А. А. Жданова…

31 августа 1948 года, стремясь выбить из рук врача ТИМАШУК ее основной козырь - электрокардиографические данные, я провел заочный консилиум с участием профессоров ЗЕЛЕНИНА, ЭТИНГЕРА и НЕЗЛИНА, которые дали нужное мне заключение.

ЗЕЛЕНИНА я знаю десятки лет, это профессор старой дореволюционной школы, твердо соблюдавший правило „не делай зла другому“, и я был уверен, что если он поймет мое затруднительное положение, то всегда подаст руку помощи. Так оно и случилось. ЗЕЛЕНИН дал расплывчатое заключение, которое впоследствии позволило мне говорить, что консилиум не нашел у больного А. А. Жданова инфаркта миокарда. ЭТИНГЕР тоже близкий мне человек, мои отношения с ним позволяли мне надеяться, что он не подведет меня, а НЕЗЛИН его ученик, всегда следовавший за своим учителем. Короче говоря, все трое - ЗЕЛЕНИН, ЭТИНГЕР и НЕЗЛИН - после того, как в начале консилиума я многозначительно заявил им, что, по моему мнению, у больного инфаркта нет, присоединились к моей точке зрения.

ОТВЕТ: Да, я это признал. При наличии у больного А. С. Щербакова тяжелого заболевания - обширного инфаркта миокарда, осложненного аневризмой сердца, я и привлекавшиеся к его лечению ЭТИНГЕР и ЛАНГ были обязаны создать для него длительный постельный режим. Мы же этот режим до конца не выдержали: в последний период жизни А. С. Щербакова мы разрешили ему излишние движения, которые пагубно отразились на здоровье больного. Особенно на этом настаивал ЛАНГ, который как-то даже заявил больному А. С. Щербакову: „Если бы вы были у меня в клинике, я бы Вас уже выписал“. Это создало у больного А. С. Щербакова ложное впечатление о том, что он может разрешить себе большую нагрузку, чем позволяло состояние его здоровья. Если к этому прибавить еще тот факт, что больной А. С. Щербаков 8 и 9 мая 1945 года совершил две длительные поездки на автомашине и дежурившие при нем врачи РЫЖИКОВ и КАДЖАРДУЗОВ не воспрепятствовали этому, то станет очевидным, что по вине нас, врачей, жизнь А. С. Щербакова была сокращена».

4 декабря 1952 года Сталин вынес на рассмотрение Президиума ЦК вопрос «О положении в МГБ и о вредительстве в лечебном деле». Выступивший с докладом Гоглидзе возложил основную вину за многолетнюю и безнаказанную деятельность «врачей-вредителей» на «потакавших» им Абакумова и бывшего начальника Главного управления охраны МГБ СССР Н. С. Власика (арестовали 16 декабря 1952 года). Поплатился и министр здравоохранения СССР Е. И. Смирнов - его отправили в отставку. В принятом постановлении ЦК «О положении в МГБ» руководству органов госбезопасности предписывалось «поднять уровень следственной работы, распутать до конца преступления участников террористической группы врачей Лечсанупра, найти главных виновников и организаторов проводившихся ими злодеяний».

Наконец, 13 января 1953 года в «Правде» была опубликована статья, в которой утверждалось, что Жданов умер в результате неправильного лечения. Однако, вместо того чтобы назвать истинных виновников смерти Жданова, профессоров Егорова и Виноградова, в статье были почему-то названы врачи еврейской национальности, Вовси, Коган, Фельдман, Этингер, Гринштейн и другие, которые имели к смерти Жданова очень незначительное отношение.

Текст этой статьи вместе с заявлением ТАСС был принят на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС 9 января 1953 года. Сталин на нем отсутствовал, и протокол заседания (в отличие от предыдущих) не имеет личной подписи вождя, а на ее месте стоит безликое «Бюро президиума ЦК КПСС». Мухин убедительно доказывает, что именно для МГБ (обратите внимание, опять на сцене оказываются спецслужбы) было выгодно сместить акценты с врачей на евреев.

Между тем в связи с публикацией статьи продолжают появляться безудержные фантазии демократов. Так утверждается, что на заседании Политбюро 9 января 1953 года, где обсуждалось предстоящее заявление ТАСС, Сталин (на самом деле отсутствующий на этом заседании) зачитал-де письмо Лидии Тимашук. По свидетельству же дочери Сталина, после публикации этого письма он очень переживал и говорил, что не верит в нечестность врачей.

Самое интересное, что ряд видных евреев (в том числе и Эренбург) подписали коллективный призыв, требовавший наказания арестованных врачей. Но 2 февраля на коллективном письме евреев появилась краткая помета: «архив», - означавшая, что Сталин дело прекратил. Как жесткая, так и мягкая версия этого письма не были опубликованы, - не разрешил этого сделать именно Сталин. Это что - еще одно проявление его антисемитизма?

Воистину, утверждающие такое, сами, наверное, стали жертвами какого-нибудь «врача-вредителя».

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги 100 великих загадок XX века автора

ДЕЛО «КРЕМЛЕВСКИХ ВРАЧЕЙ-УБИЙЦ» (Автор материала А.И. Бернштейн, участник и инвалид Великой Отечественной войны, участник Парада Победы на Красной площади)Этому сугубо политическому, сфабрикованному в 1949–1953 годах следственными органами МГБ делу, именовавшемуся «делом

Из книги Настольная книга сталиниста автора Жуков Юрий Николаевич

«Дело врачей» - Первый вопрос связан с сериалом «Сталин-Live»…- Как можно всерьёз говорить о «Гарри Поттере» или «Властелине колец»? Это сказки для малолетних. Такую же сказку слепили и на НТВ. Мне жалко и обидно, что загубили великолепный сюжет: последние дни жизни

Из книги Убийцы Сталина. Главная тайна XX века автора Мухин Юрий Игнатьевич

«Дело врачей» Это дело оболгано до крайней степени, и нам оно интересно с точки зрения того, о чем мог молчать на допросах Абакумов, и пример того, как, начиная с Хрущева и по настоящее время, извращена история тех времен. Если вы спросите у любого, кто интересуется историей

Из книги Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ автора Шноль Симон Эльевич

Из книги Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры автора Хлевнюк Олег Витальевич

«Дело врачей» В последний год жизни Сталина проводилась серия накладывающихся друг на друга чисток. Их основным стимулом была потребность Сталина сохранять абсолютный контроль над органами госбезопасности. До конца своей жизни Сталин особенно тщательно следил за тем,

Из книги Сталин. Наваждение России автора Млечин Леонид Михайлович

«Дело врачей» XIX съезд партии в октябре 1952 года - последнее усилие, которое сделал над собой Сталин. Потом жизнь в Кремле замирает. Партийно-государственный аппарат не работал, а следил за постоянно менявшейся расстановкой сил наверху.Аверкий Борисович Аристов стал

Из книги Так говорил Каганович автора Чуев Феликс Иванович

«Дело врачей» - Вы Эренбурга знали?- Знал. Я знал его, беседовал с ним не раз.- В «Вечерней Москве» позавчера напечатали о деле врачей.- Мне эту «Вечерку» не положили в ящик, - говорит Мая Лазаревна.- Я вам дам. Там Шейнис пишет, что, когда возникло «Дело врачей»,

Из книги Сталинский порядок автора Миронин Сигизмунд Сигизмундович

Дело врачей По сути, «дело врачей» было обыкновенной реакцией советского правительства на групповщину, кумовство и коррупцию еврейской общины. Очень подробно «дело врачей» проанализировал Мухин в своей книге «Убийство Сталина и Берия». Я здесь приведу лишь краткое

Из книги На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года автора Рапопорт Яков Львович

Из книги Убийство Берии, или Фальшивые допросы Лаврентия Павловича автора Соколов Борис Вадимович

«Дело врачей» Абакумова решили сделать главой «сионистского заговора». Но он ни в чем не сознавался. Между тем, еще 23 июля 1951 года заместитель министра госбезопасности С. Огольцов подал в Политбюро записку «о законспирированной группе врачей-вредителей». 22 февраля 1952

Из книги Величайшие загадки XX века автора Непомнящий Николай Николаевич

ДЕЛО «КРЕМЛЕВСКИХ ВРАЧЕЙ–УБИЙЦ» Этому сугубо политическому, сфабрикованному в 1949- 1953 годах следственными органами МГБ делу, именовавшемуся «делом врачей–убийц», поддержанному политбюро и направляемому лично Сталиным, в 2003 году исполнилось 50 лет. Процесс, широко

Из книги Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм автора Костырченко Геннадий Васильевич

«Дело врачей»: правда и вымысел.

Из книги Еврейский мир [Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии (litres)] автора Телушкин Джозеф

Из книги Иосиф Сталин – беспощадный созидатель автора Соколов Борис Вадимович

«Дело врачей»: начало и конец После войны, как мы уже говорили, политические репрессии продолжались, хотя и в значительно меньшем масштабе, чем во второй половине 30-х годов. 26 мая 1947 года в СССР была отменена смертная казнь. Но такое положение продержалось меньше трех лет.

Из книги Маленков. Третий вождь Страны Советов автора Баландин Рудольф Константинович

«Дело врачей» Странно, но крупнейшие государственные деятели разных времен и народов слишком часто уходили из жизни в результате покушений или при загадочных обстоятельствах. Отчасти это относится к Ленину, но в значительно большей степени - к Сталину.21 декабря 1952 года

Из книги Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда автора Ферр Гровер

43. «Дело врачей-вредителей» Хрущёв: «Следует также напомнить о “деле врачей-вредителей”. (Движение в зале.) Собственно, никакого “дела” не было, кроме заявления врача Тимашук, которая, может быть, под влиянием кого-нибудь или по указанию (ведь она была негласным

«Дело врачей» вошло в историю как одна из многочисленных провокаций диктаторского режима, который сам инспирировал это «дело», использовав в качестве повода для начала его фабрикации письмо старшего следователя следственной части МГБ СССР по особо важным делам подполковника. В этом письме, переданном Сталину 2 июля 1951 г. , содержались обвинения против министра государственной безопасности. Одно из них заключалось в том, что Абакумов якобы запретил М.Д. Рюмину расследовать террористическую деятельность профессора-терапевта, арестованного 18 ноября 1950 г., хотя тот «признался», что, будучи консультантом Лечебно-санитарного управления Кремля, в 1945 г. «вредительским лечением» способствовал смерти секретаря ЦК ВКП(б) . Более того, Рюмин утверждал, что Абакумов распорядился содержать подследственного в заведомо опасных для здоровья условиях, чем умышленно довел его до смерти и тем самым «заглушил дело террориста Этингера, нанеся серьезный ущерб интересам государства».

4 июля Рюмин был вызван к Сталину, в кабинете которого в присутствии, Маленкова, состоялось нечто вроде его очной ставки с Абакумовым. Тем же днем оформляется решение о создании комиссии Политбюро в составе Маленкова, Берии и заведующего Отделом партийных, комсомольских и профсоюзных органов ЦК, а также об отстранении Абакумова от обязанностей министра. 11 июля по докладу председателя комиссии Маленкова Политбюро принимает постановление «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР», которое через два дня в виде закрытого письма направляется руководству региональных органов партии и госбезопасности. Нет сомнений в том, что никто помимо Сталина не мог указать в этом постановлении на «безусловно существующую законспирированную группу врачей, выполняющих задания иностранных агентов по террористической деятельности против руководителей партии и правительства».

Подтверждением тому могут служить показания Игнатьева, данные сразу же после смерти Сталина, когда тот заявил, что при назначении его на должность министра государственной безопасности (вместо арестованного Абакумова) вождь потребовал принятия «решительных мер по вскрытию группы врачей-террористов, в существовании которой он давно убежден».

Теперь Рюмину, назначенному заместителем министра госбезопасности и начальником следственной части по особо важным делам, а также получившему регулярный доступ к Сталину, необходимо было представить доказательства злонамеренных козней кремлевских врачей против их высокопоставленных пациентов. Для этого в МГБ была создана специальная группа, которая начала проверку всего медицинского персонала, когда-либо работавшего в Лечсанупре Кремля.

Одновременно начался пересмотр ранее возбужденных уголовных дел, в том числе и на врача, которую 16 июля арестовали как еврейскую националистку. На допросах Карпай решительно отрицала инкриминировавшееся ей заведомо неправильное диагностирование заболеваний и тем самым отодвинула на более поздний срок аресты других врачей.

Сталин постоянно подстегивал новое руководство МГБ. Зимой 1952 г. он сказал Игнатьеву, что если тот «не вскроет террористов, американских агентов среди врачей, он будет там, где Абакумов». После столь явной угрозы машина следствия заработала на всю мощь.

Чтобы придать версии лечебного вредительства более или менее обоснованный с медицинской точки зрения характер, МГБ для составления положенных в таких случаях экспертных заключений привлекло группу медиков, в большинстве своем негласно сотрудничавших с органами. Одним из таких экспертов оказалась кардиолог Кремлевской больницы, которую позднее, уже на ХХ съезде КПСС, обвинил чуть ли не в инициировании «дела врачей».

После того как в конце сентября 1952 г. Игнатьев представил Сталину справку Рюмина о результатах допросов арестованных медиков, медицинских экспертиз и т.д., где со всей определенностью утверждалось, что кремлевские врачи намеренно умертвили Щербакова и Жданова, начались аресты главных участников мифического «врачебного заговора». Под стражу были взяты доктора и А.Н. Федоров, а также профессор, который руководил Лечсанупром Кремля до 1947 г.

В октябре на Лубянку забрали профессора, за полтора месяца до этого смещенного с поста начальника Лечсанупра. Арестовали и его жену, которую с помощью угроз заставили оговорить мужа. В ноябре там оказались профессора, а в декабре - профессора, А.И. Фельдман, Я.С. Темкин. Тем не менее Сталин был недоволен результатами следствия. Рюмину так и не удалось представить доказательства того, как Абакумов и якобы бывшие с ним заодно «еврейские националисты» в аппарате МГБ содействовали «еврейскому заговору». В итоге Рюмин 14 ноября 1952 г. без объяснения причин был отправлен рядовым сотрудником в Министерство госконтроля СССР.

Возможно, с подачи Берии, новым начальником следственной части по особо важным делам и руководителем следствия по «делу врачей» стал первый заместитель министра госбезопасности. Сталин уполномочил Гоглидзе от имени «инстанции» передать следователям по особо важным делам, что в МГБ «нельзя работать в белых перчатках, оставаясь чистенькими». Одновременно он распорядился ознакомить арестованных врачей с официальным заявлением следствия, содержавшим обещание сохранения жизни в обмен на полное признание «всех преступлений».

Однако эта уловка, взятая из арсенала методов «большого террора», особого эффекта не имела. Не поддался на этот коварный прием и профессор Виноградов, протоколы допросов которого составили основу данной публикации. За это к нему применили «острые» методы допроса. Оказавшись на грани жизни исмерти, Виноградов уступил истязателям и подписал подготовленное ими «признание» в «шпионско-террористической деятельности».

Выкристаллизовалась следующая схема «заговора».

Виноградова еще в конце 1936 г. завербовал брат Б.Б. Когана «английский шпион» М.Б. Коган, который с 1934 г. работал в Лечсанупре как профессор-консультант. Утверждалось, что это «давнишний агент Интеллидженс сервис», выходец из «мелкобуржуазной» социалистической рабочей партии, был хорошо знаком с, и другими руководителями Еврейского антифашистского комитета, лечил семью В.М. Молотова, являлся с 1944 г. личным врачом его жены, . После нескольких допросов с пристрастием Виноградов «сознался», что М.Б. Коган вплоть до своей смерти в ноябре 1951 г. требовал сообщать ему о состоянии здоровья и положении дел в семьях Сталина и других руководителей. В последующие месяцы, согласно той же схеме следствия, функции «куратора» Виноградова по «секретному приказу из Лондона» были переданы директору клиники лечебного питания профессору. Тот, оказывается, выехав в начале 1930-х гг. в Карлсбад, попал в шпионские сети, которые искусно расставил его родственник, некий Мендель Берлин, выходец из России, получивший британское подданство. Вскоре, согласно сценарию, в клинику к Певзнеру для непосредственного контроля над ним и как связника с резидентом английской разведки в Москве «внедряют» брата Менделя Берлина - советского гражданина, профессора медицины Л.Б. Берлина. И вот этот последний, встретившись в декабре 1945 г. с сыном своего лондонского брата Исайей Берлиным, приехавшим в Москву в качестве второго секретаря посольства Великобритании, налаживает через него регулярную отправку секретной информации за границу. Начинает функционировать канал шпионской связи, обслуживающий следующую агентурную сеть: В.Н. Виноградов - М.Б. Берлин - М.И. Певзнер - Л.Б. Берлин. В 1951 г. в связи со смертью Когана Виноградов стал контактировать непосредственно с Певзнером. Это было-де тем более удобно, так как последний входил в состав редколлегии возглавлявшегося Виноградовым журнала «Терапевтический архив».

Чтобы подкрепить эту версию «фактами», 10 декабря 1952 г. в Москву из тайшетского лагеря возвратили Л.Б. Берлина, осужденного ранее как еврейского националиста. 14 декабря следователи К.А. Соколов и И.Ф. Пантелеев, обвинив его в сокрытии шпионской деятельности, заявили, что применят меры физического воздействия, если он не сознается в передаче полученных от Виноградова сведений своему племяннику Исайе в английское посольство. Тем не менее Берлин отказался возводить напраслину на себя и Виноградова. Для более основательной «обработки» его перевели в Лефортовскую тюрьму, где он предпринял несколько попыток самоубийства. После этого Берлина стали круглосуточно содержать в наручниках. В конце концов его удалось сломать, он «признался» в сотрудничестве с британской разведкой начиная с момента «вербовки» в 1936 г. и до ареста в 1952 г.

Помимо Виноградова, Берлина, Когана и Певзнера к агентуре английской разведки следствием были «приписаны» П.И. Егоров, Василенко, Бусалов и. Последний, арестованный 25 января 1953 г., оказался даже двойным агентом, так как показал, что с 1925 г. и до начала Второй мировой войны верой и правдой служил германской разведке и получал шпионские задания через «еврейского националиста» профессора М.С. Вовси. Когда столь абсурдное обвинение в шпионаже в пользу гитлеровской Германии следователь предъявил самому Вовси, тот с горечью заметил: «Вы сделали меня агентом двух разведок, не приписывайте хотя бы германскую - мой отец и семья брата были замучены фашистами в Двинске». На что последовал ответ: «Не спекулируйте кровью своих близких».

Поскольку Вовси приходился двоюродным братом Михоэлса, следователи, окрестив его «предводителем сионистов, окопавшихся в советской медицине», инкриминировали ему связь с американской разведкой через родственника, трагически погибшего в начале 1948 г. Начиная с 21 ноября, когда силы оставили профессора, он стал не читая, механически подписывать составленные следователями протоколы, в которых бездоказательно проводилась идея о руководящей и направляющей роли разведывательной службы США и международных сионистских организаций в формировании «заговора кремлевских врачей». Именно от этих «заокеанских хозяев» он, главный терапевт Министерства вооруженных сил СССР (был им до 1949 г.), лечивший, и других советских военачальников, получил якобы задание вывести из строя командный состав Советской Армии. По воле следователей в ближайшие сообщники к Вовси попали профессора Б.Б. Коган и Я.С. Темкин.

Протоколы допросов направлялись на «ближнюю» дачу главного вдохновителя этого творчества. В них от имени Вовси и Когана утверждалось, что в июле 1952 г. они, будучи изгнанными из Кремлевской больницы, договорились направить усилия на умерщвление Сталина, Берии и Маленкова. В качестве исполнителя этого плана избрали Виноградова, продолжавшего работать в Лечсанупре Кремля. Однако этому замыслу не суждено было сбыться, так как «заговорщикам» не удалось договориться о деталях «операции». Тогда они стали готовиться к вооруженному нападению на правительственные автомашины в районе Арбата.

Сталин направил эти «признательные показания» Маленкову, Н.С. Хрущеву и другим членам бюро президиума ЦК КПСС, а 4 декабря 1952 г. вынес на рассмотрение президиума ЦК вопрос «О положении в МГБ и о вредительстве в лечебном деле». Выступивший с докладом Гоглидзе возложил основную вину за якобы многолетнюю и безнаказанную деятельность «врачей-вредителей» на «потакавших» им Абакумова и бывшего начальника Главного управления охраны МГБ СССР, арестованного через несколько дней.

В принятом постановлении «О положении в МГБ» руководству органов госбезопасности предписывалось «поднять уровень следственной работы, распутать до конца преступления участников террористической группы врачей Лечсанупра, найти главных виновников и организаторов проводившихся ими злодеяний».

9 января 1953 г. на заседании бюро президиума ЦК КПСС обсуждался отредактированный Сталиным проект адресованного народу сообщения ТАСС «Арест группы врачей-вредителей». Сохранилась записка, отправленная руководителю агитпропа, которая свидетельствует о том, что вождь не только определил содержание будущего официального заявления по «делу врачей», но и дал указание, как разместить его в газетах.

Сообщение ТАСС и редакционные передовицы газеты опубликовали 13 января, и страна узнала о «врачах-террористах» - «агентах иностранных спецслужб, обезвреженных органами госбезопасности». Под такой аккомпанемент МГБ активизировало «оперативно-следственные мероприятия» по «делу врачей». В январе - начале февраля по Москве прокатилась новая волна арестов, увеличившая число медиков, обитавших в камерах Лубянки. Под стражу взяли Зеленина, М.Н. Егорова, и других врачей, имевших отношение к «кремлевской» медицине.

Тогда же руководство МГБ официально сформулировало групповое «дело врачей», включив в общее производство материалы следствия по 37 арестованным. Из них 28 были собственно врачами, а остальные - членами их семей.

Расширявшаяся день ото дня пропагандистская истерия вокруг «врачей-шпионов» вызвала двоякую реакцию в общественном сознании - агрессивность и желание расправиться с «убийцами в белых халатах», с одной стороны, и панический, животный страх перед ними - с другой.

Как вспоминал, Сталин поручил агитпропу подготовить от имени наиболее известных в стране деятелей еврейского происхождения проект письма в редакцию «Правды». В 20-х числах января такой текст был готов, причем не только в машинописном исполнении, но и в виде газетного оттиска. В проекте проводилась четкая дифференциация между «еврейскими буржуазными националистами» и «честными еврейскими тружениками». Первые - «жалкая кучка» «отщепенцев и выродков», «продавших свою душу и тело империалистам», объявлялись врагами, которых ждет суровая кара. А вторые - это подавляющее большинство еврейского населения, состоящее из «патриотов Советской Родины», строящих «вместе со всеми трудящимися Советского Союза» «свободную, радостную жизнь», преданных делу коммунизма. Они, собственно, и призывались «активно бороться против еврейских буржуазных националистов, этих отъявленных врагов еврейских тружеников».

Поддержать обращение в «Правду» должны были 59 ученых, артистов, литераторов, конструкторов, врачей, военных, управленцев, а также рабочих и колхозников еврейского происхождения. Однако в ходе сбора их подписей произошел сбой: Каганович решительно выступил против того, чтобы его имя фигурировало в общем ряду, заявив Сталину, что он не еврейский общественный деятель, а член высшего руководства партии и государства. Коллизию эту разрешили быстро, предоставив Кагановичу копию письма, которую тот и подписал как персональное обращение в «Правду».

29 января Михайлов и главный редактор «Правды» направили подготовленный текст Маленкову, а тот, в свою очередь, представил его Сталину. По тому, что 2 февраля на сопроводительной записке к письму появилась отметка об отправке его в архив, напрашивается вывод, что текст Сталину не понравился. Составление следующего варианта письма было поручено Шепилову, слывшего среди интеллигенции либералом. О выполнении задания тот отчитался 20 февраля, когда передал Михайлову исправленный текст проекта письма в редакцию газеты «Правда». Это была уже не вульгарная агитка, а вежливое приглашение «вместе... поразмыслить над некоторыми вопросами, затрагивающими жизненные интересы евреев».

Преобразился и язык послания: исчезли «шпионские банды», «еврейские националисты», «англо-американские империалисты» (вместо них фигурировали «американские и английские миллиардеры и миллионеры», «зарвавшиеся еврейские империалисты»); «еврейские труженики» больше не призывались к повышению бдительности. Умиротворяющая направленность письма оттенялась призванной внушить оптимизм концовкой - пожеланием начать издание в Советском Союзе газеты, предназначенной для широких слоев еврейского населения в стране и за рубежом.

Обращение еврейской общественности в печати так и не появилось. Тем не менее с полос «Правды» исчезла критика «еврейских буржуазных националистов» и их «заграничных хозяев».

После смерти Сталина процесс над врачами (даже закрытый) был уже невозможен. Инициативу взял на себя Берия, который, став первым заместителем председателя Совета Министров СССР и министром внутренних дел, уже 13 марта приказал специально созданной следственной группе пересмотреть «дело врачей».

Арестованным предложили изложить на бумаге претензии к следствию. Им дали понять, что новое руководство страны не сомневается в их невиновности и они должны помочь ему восстановить социалистическую законность. Все узники, ссылаясь на применение к ним физического и психологического насилия, отказались от прежних показаний, в которых обвиняли себя и своих коллег в тяжких преступлениях.

Получив доказательства фальсификации «дела врачей» и его полной юридической несостоятельности, Берия 31 марта утвердил постановление о прекращении уголовного преследования всех проходивших по нему подследственных. На следующий день он секретной запиской проинформировал об этом Маленкова, возложив ответственность за инспирирование и фальсификацию «дела» на Рюмина, а также обвинив бывшего министра госбезопасности Игнатьева в том, что тот «не обеспечил должного контроля за следствием, шел на поводу у Рюмина...». Одновременно Берия «счел необходимым» «всех... арестованных врачей и членов их семей полностью реабилитировать и немедленно из-под стражи освободить». 3 апреля это предложение было утверждено Президиумом ЦК КПСС. Им же было принято решение о привлечении к «уголовной ответственности работников бывшего МГБ СССР, особо изощрявшихся в фабрикации… провокационного дела и в грубейших извращениях советских законов».

Вечером 3 апреля находившиеся в заключении «кремлевские врачи» были выпущены на свободу. Советские граждане узнали об этом из опубликованного 4 апреля «Сообщения Министерства внутренних дел СССР».

Включенные в данный выпуск альманаха документы хранятся в Архиве Президента Российской Федерации, Российском государственном архиве социально-политической истории, Российском государственном архиве новейшей истории и Центральном архиве Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Большинство представленных документов публикуется впервые.

Вступительная статья и подготовка документов Г.В. Костырченко.

Первое «дело врачей»

22 ноября 1929 году в газетах появилось сообщение ГПУ Украинской ССР о раскрытии «заговора украинских контрреволюционеров и националистов». А уже в январе-феврале газеты Харькова (тогда - столицы Украины), Киева, Днепропетровска, Одессы и других городов Украины начали публиковать сообщения об арестованных заговорщиках.

«Вражеский заговор», раскрытый доблестными украинскими чекистами, быстро обрел всесоюзную известность. 16 февраля 1930 года на общегородском собрании ИТР и научных работников Москвы выступил с докладом А. И. Рыков, председатель Совнаркома СССР. Упомянув Украинскую Академию наук, он отметил, что именно там якобы действовала контрреволюционная «группа Ефремова», в которую входил и профессор медицины Подгаецкий. Это свое заявление глава правительства сделал задолго до вынесения приговора и даже еще до начала судебного процесса.

Следствие по делу «группы Ефремова» продвигалось без задержек, и уже в конце февраля был обнародован состав суда.

Среди подсудимых было пятеро врачей – А. Г. Черняховский, руководитель медицинской секции ВУАН, и ее члены А. А. Барбар, В. В. Удовенко, В. Я. Подгаецкий и Н. А. Кудрицкий. Каждый из них был известным специалистом в своей области. Все они являлись представителями старой интеллигенции, к которой власть относилась тогда как к чужеродному и опасному элементу..

Обвиняемые, названные «членами медицинской группы СВУ», якобы обсуждали вопрос, как относиться к больным коммунистам, и решили их уничтожать «путем вливания различных химикалий во время операций». На предварительном следствии Барбар якобы так и заявил: «Большевики жалости не вызывают и врачебной этики не заслуживают». Медицинскую группу СВУ называли «черным кабинетом».

Обвинение не представило никаких доказательств «медицинского террора» «врачей-бандитов». Не говорили об этом и подсудимые, хотя их и вынудили каяться во всех мыслимых и немыслимых грехах. Характерно, что не придавалось значения тому, что «врачи-бандиты» по роду своей деятельности не занимались медицинской практикой и, следовательно, даже при желании не могли организовать «медицинский террор» против коммунистов.

Откуда же взялось такое обвинение? Кто автор этого, по сути дела, невежественного вымысла? Есть основания считать, что авторство принадлежит самому Сталину. В 1992 году в его личном архиве был обнаружен следующий документ: «Шифром. Харьков. Косиору, Чубарю».

Итак, тон обвинений был задан. И хотя выдержать его на процессе не удалось, дело было сделано: советскому народу, да и всему миру, было сообщено о преступной деятельности «врачей-бандитов», которые задумали организовать «медицинский террор», как сказал прокурор Ахматов, «использовать медицинскую науку – для уничтожения творцов пролетарской революции».

19 апреля 1930 года был объявлен приговор Ефремову (10 лет тюрьмы) и остальным. Барбар, Удовенко, Подгаецкий получили по 8 лет, Черняховский – 5, Кудрицкий – 3 года (условно). Трагичной оказалась судьба трех из осужденных. Барбар и Подгаецкий, почти отбывшие срок, в 1937 году были расстреляны. Удовенко пробыл в лагере восемь лет и тоже расстрелян в 1937 году.

Почти 60 лет тяготело над их именами – да и над всей российской медициной, породившей «врачей-бандитов» и «врачей-убийц», - это чудовищное сталинское обвинение. Только 11 сентября 1989 году пленум Верховного суда Украины отменил несправедливый приговор, реабилитировал не только врачей, но и всех, кто был осужден по «делу СВУ».

Второе «дело врачей»

В марте 1938 году снова на скамье подсудимых большого политического процесса, так называемого «антисоветского правотроцкистского блока», оказались медики. На этот раз врачей Л. Г. Левина, Д. Д. Плетнева, И. Н. Казакова судили в составе большой группы (21 человек) обвиняемых, включавшей бывших членов высшего руководства страны Н. И. Бухарина, А. И. Рыкова Г. Г. Ягоду.

Их обвиняли в умышленной организации смерти А. М. Горького, его сына и В. В. Куйбышева. Об этом писали во всех СМИ, и на почту приходили пачками письма с требованием «расстрела всей проклятой банды предателей родины», между прочим, требовали этого знатные люди, профессора, врачи.

Убийство Максима Пешкова, сына Горького, производилась в два этапа: сперва приказали секретарю Горького напоить Пешкова пьяным и оставить в таком состоянии на садовой скамейке, «на холоде», а затем, когда он простудился, напустили на него Левина, Виноградова и Плетнева. На прогулках с Горьким для него разжигали костры, которые он очень любил, хотя у писателя были слабые легкие, и костры плохо действовали на его здоровье; возили Горького к его внучкам, когда те лежали с простудой, и тем самым заразили писателя, а потом отдали его в руки Левина и Плетнева.

Куйбышева просто неправильно лечили от болезни сердца. Но скончался-то он в конце концов потому, что ему не было вовремя оказана медицинская помощь.

Подсудимые врачи являлись видными учеными, чьи имена и научные труды хорошо знали и в СССР и за рубежом. Так же все они, так или иначе, были связаны со Сталиным, с Кремлевской больницей, лечили самых высокопоставленных советских вождей. Пропаганда их развенчивала и как специалистов, и как порядочных людей, низводя до уровня уголовных элементов.

Так, например, среди пациентов Казакова был Сталин. В тридцатые годы он болел псориазом и обратился к врачу. Прошел у доктора Казакова курс лечения белковыми препаратами, которые им же самим были придуманы (лизатотерапия). Поначалу инъекции помогли, но потом пятна, поразившие кожу Сталина, стали вновь увеличиваться. И доктор был арестован. А еще Левин и Плетнев разгневали Сталина, отказом в подписании заключения о смерти его жены.

В обвинительной речи прокурор, доказывая полную возможность преступлений, инкриминируемых врачам, попытался бросить тень на всю историю медицины, для чего постарался представить врачебное коварство и использование ядов за многие века.

Никаких доказательств вины врачей (за исключением их «добровольных признаний») у государственного обвинителя, как показал процесс, не было. Он и подводил к мысли, что настоящее доказательства не нужны, заменяя их словесами, ни на чем не основанными суждениями, явной грубостью и чуть не площадной бранью. Один из учеников Плетнева, профессор А. Л. Мясников вспоминал о том процессе: «Сама идея о том, что врач может сознательно убивать пациента, казалось безумной, дикой и не могла найти рецептора в сознании медика. Чудовищность всей этой истории была ясна и ее авторам».

В итоге Левин и Казаков были расстреляны; Плетнев получил 25 лет тюрьмы, но 1941 году тоже был расстрелян.

«Преступления Плетнева сигнализирует о том, что далеко не все обстоит благополучно во врачебной среде и в медицинских общественных организациях», - негодовал журнал «Советская медицина». А это означает, что это не конец, что еще будет продолжаться чистка среди высококвалифицированных врачей.

В 1990 годы, когда оправдывались репрессированные люди, была проведена тщательная экспертиза и по делу этих врачей. Особая медицинская комиссия пришла к выводу, что Горького, Куйбышева, Менжинского лечили совершенно правильно. Было установлено, что причиной смерти Куйбышева, страдавшего ишемической болезнью сердца, явилась закупорка тромбом правой коронарной артерии сердца.

Третье «дело врачей»

Ставшие сегодня доступными документы свидетельствуют, что сфабрикованный «заговор убийц в белых халатах» стал переломным моментом в эволюции сталинизма послевоенного периода. Одновременно он был как бы завершением кампании по борьбе с космополитами, точнее – антисемитской кампании, развязанной в печати в начале 1949 года. Она началась еще в 1946-1947 годах, когда проступили основные черты нового Большого террора, и была остановлена только со смертью Сталина.

О раскрытии заговора «врачей-вредителей» – поначалу девяти, потом пятнадцати самых квалифицированных врачей Кремлевской больницы – сообщила газета «Правда» 13 января 1953 года. Их обвинили в «умерщвлении» руководителей страны с помощью неправильных методов лечения и ядов, а также в попытке убийства советских военачальников по приказу «Интеллидженс Сервис» и организации еврейской взаимопомощи «Америкен Джойнт Дистрибьюшн Комити».

11 июля 1951 года вышло постановление политбюро «О неблагополучном положении в Министерстве госбезопасности». Так в недрах госбезопасности зрело провокационное дело, принявшее окончательные формы и наименование после решения президиума ЦК в декабре 1952 года - «дело кремлевских врачей-убийц». Поводом стала преждевременная смерть от инфаркта миокарда видных руководящих работников партии: 10 мая 1945 года в возрасте 44 лет скончался А. С. Щербаков, а 31 августа 1948 года на 52-м году жизни - А. А. Жданов.

Началом делу послужило письменное обращение, переданное через начальника охраны Сталина врачом Л. Ф. Тимашук, снимавшей кардиограмму сердца у Жданова в 1948 году. По заключению Тимашук, это был инфаркт и больному нужен был постельный режим. Профессора П. Егоров и В. Виноградов вынесли свое решение, которое не требовало постельного режима. Они считали, что инфаркта нет. Через некоторое время Жданов скончался. Это послужило толчком для второго письма Тимашук в адрес ЦК партии о том, что Жданов скончался из-за неправильно поставленного профессорами диагноза.

Следователь Рюмин все активнее разворачивал «дело врачей». Как говорилось выше, он обратился к Сталину с письмом о том, что министр госбезопасности Абакумов мешает ему вести расследование. Решением ЦК Абакумов был отстранен от должности и арестован «за недостаточную активность ведения «дела врачей» из-за сокрытие «сионистского заговора». А в конце 1952 года, как пишет со ссылкой на документы партархивов в своем труде «Взлет и падение И. В. Сталина» Ф. Волков, диктатор дал указание Берии - арестовать группу виднейших светил медицины. «Арестованы профессора В. Н. Виноградов, М. С. Вовси, Б. Б. Коган, М. Б. Коган, A.M. Грин-штейн, П. Егоров, В. Х. Василенко и др. Сталин приказал на академика Виноградова одеть кандалы, других нещадно бить...» За ходом «следствия» Сталин следил внимательно, направлял его. Особое «внимание» он проявлял к Виноградову, своему многолетнему личному врачу. Так как он советовал диктатору поменьше заниматься политической жизнью, чтобы поберечь изрядно пошатнувшееся здоровье. Сталин, подозревавший всех, расценил эти советы как попытку лишить его власти и потребовал от министра госбезопасности Игнатьева найти зачинщиков в заговоре врачей. "Если вы не добьетесь признания врачей, мы сделаем вас на голову короче", - с типичным для тиранов юмором ставил задачу Сталин.

Предстояли массовые казни и репатриации. Как шепотом передавали тогда, врачей-убийц «казнить будут через повешение, они этого заслужили!» Но судьба решила иначе: 5 марта 1953 года внезапно скончался Сталин. Санкционировав «дело врачей», «вождь народов» обрек себя на гибель, оказавшись без своевременной помощи. Через месяц после его смерти, 3 апреля 1953 года, были освобождены арестованные врачи Виноградов, Вовси, М. и Б. Коганы, Егоров, Фельдман, Василенко, Гринштейн, Зеленин, Преображенский, Попова, Закусов, Шерешевский и Майоров. А 4 апреля было опубликовано сообщение о реабилитации всех фигурантов «дела врачей». При этом подчеркивалось, что все они были арестованы бывшим МГБ неправильно, без каких-либо законных оснований, все выдвинутые обвинения являлись ложными, а «документальные» данные, на которые опирались следователи, несостоятельными. В тот же день Президиум Верховного совета СССР отменил указ о награждении Тимашук орденом Ленина, был отстранен от дел и освобожден от обязанностей секретаря ЦК КПСС бывший министр госбезопасности Игнатьев, арестован (и затем расстрелян) его заместитель генерал М. Д. Рюмин, основной исполнитель «дела врачей».